Инкубатор стартапов: как взрослеет Кремниевая долина
Электрокары Tesla толпятся у последней свободной (всего их 12) станции для подзарядки на парковке. Толпа, состоящая преимущественно из мужчин, собирается в холле у входа в Музей компьютерной истории в Маунтин-Вью (Калифорния), некоторые из пришедших радостно обнимаются. «Как там мои инвестиции?» – кричит один из них другому через весь холл. Звенит звонок, толпа быстрым ручейком просачивается в зал и затихает. Вот-вот начнется Demo Day («День презентаций»).
Представители 132 стартапов будут произносить хорошо отрепетированные двухминутные речи о том, как они собираются изменить мир. Оказывается, существует множество способов сделать это: датчики движения на потолке спален в домах престарелых; дроны, инспектирующие инженерные сети; доставка стирального порошка по подписке.
Стоимость как минимум одного стартапа из числа участников семинара в ближайшем будущем достигнет миллиарда долларов, уверяет инвесторов Майкл Сейбел, глава и партнер компании Y Combinator. «Ваша задача – определить, какого именно», – подытоживает он. Майкл и его компания помогает начинающим предпринимателям развивать свои идеи.
Первыми выступают Public Recreations, предлагающие подписчикам групповые занятия спортом на парковках и в других общественных местах на открытом воздухе. «Наш секрет в том, что мы не платим за аренду», – объясняет один из основателей компании.
«Неужели на это есть спрос? – обдумываю я, пока все хлопают. – Но как же дождь, насекомые, пыльца?». А тем временем следующий докладчик уже излагает свою идею по оптимизации хранения контейнеров в портах на основе предсказательных алгоритмов.
За годы работы журналистом в Кремниевой долине я научилась подавлять смех. Стартапы, которые я поначалу принимала за бесполезные игрушки, приносили порой миллиарды. Возможно, если план А не сработает, Public Recreations воспользуются планом Б. Именно так было с платформой Justin.tv: начав с трансляций событий из жизни одного человека (основателя сервиса Джастина Кана), она впоследствии трансформировалась в Twitch Interactive, которая транслирует геймплей компьютерных игр. В 2014 году Amazon купила этот сервис за 970 миллионов долларов.
Кремниевая долина постоянно «убегает в будущее», как говорит прогнозист научно-технического развития Пол Саффо. Бойкие презентации на Demo Day рисуют жизнь, меняющуюся к лучшему, благодаря искусственному интеллекту, дополненной реальности, роботам, дронам и вездесущим датчикам.
Оптимизм Кремниевой долины и прагматичные мечтатели, стараниями которых она существует, давно завораживают меня. Однако с недавних пор началось своего рода отрезвление. Сегодня в моде такие понятия, как ответственность и сопереживание. Кремниевая долина должна осознавать последствия своей деятельности: она в ответе за уничтожение целых индустрий, за потерю рабочих мест в результате развития технологий, за ненависть, распространяющуюся особенно стремительно благодаря соцсетям, за вызванные инновациями перемены в укладе местных жителей. Даже сотрудникам, чей годовой доход исчисляется числами с шестью нулями, не всегда по карману здешнее жилье. У этой медали есть и обратная сторона: в государствах вроде Боливии добыча лития, необходимого для элементов питания в устройствах, разрабатываемых в Кремниевой долине, вызывает озабоченность из-за чрезмерной эксплуатации рабочей силы и негативного влияния на окружающую среду.
Высокими технологиями вымощена дорога в будущее, но постепенно приходит понимание того, что иногда строительство лучшего мира сопряжено с людскими страданиями.
«Мы окружены людьми с революционными идеями, – рассуждает Энн Воджицки, глава и одна из основателей биотехнологической компании 23andMe, занимающейся персональной геномикой. – По большому счету Кремниевая долина – благо для человечества; нравится нам это или нет, мир уже изменился. Но переходные периоды, безусловно, связаны с трудностями. Я считаю, что мы ответственны за те области, куда привнесли перемены».
У каждого есть мечта
«Где находится Кремниевая долина?» – часто спрашивают меня приезжие. На этот вопрос сложно ответить. Здесь нет официального центра, нет указателя наподобие надписи Hollywood. Есть только подковообразная ровная местность среди холмов – она застроена офисами и жилыми домами; посередине блестит гладь залива Сан-Франциско. Я обычно направляю туристов к «лайку» – поднятому вверх большому пальцу Facebook, установленному у продолжающей расширяться штаб-квартиры соцсети. Правда, Facebook, как и большинство других технологических компаний, не проводит экскурсий.
Возможно, центр Кремниевой долины стоит искать в городе Маунтин-Вью, где в 1956 году основал свою компанию Джим Шокли, один из изобретателей транзистора – радиоэлектронного компонента на основе кремния. Отсюда все и пошло.
Сегодня Кремниевая долина – это и глухой переулок в городе Лос-Альтос, где в одном из домов инженер по программному обеспечению, приехавшая из Индии, укладывает детей спать, а затем возвращается в онлайн работать над своим стартапом. И припаркованный у Стэнфордского университета трейлер с тремя спущенными колесами, в котором вместе со своей собакой Смоки живет мастер на все руки, ветеран морской пехоты Джим. В отсутствие воды он ежедневно обтирается влажными салфетками для рук.
Кремниевая долина сейчас сильно отличается от той, какой ее описывал National Geographic в статье 1982 года: «Беззаботная атмосфера всеобщего равноправия пришла на смену аграрному укладу... Бурный рост скрывается за обманчиво безмятежным фасадом… Это монотонная полоса приземистых прямоугольных зданий с названиями корпораций – набором высокотехнологичных терминов, дающих очень смутное представление о том, что происходит внутри».
Здесь, где дороги петляют среди холмов, на которых пасутся олени, легко вообразить, что люди живут в неторопливом сельском ритме. Кремниевая долина может сбить вас с толку своей демократичностью, открытостью, непринужденностью. Тут главы компаний ходят в толстовках, а венчурные капиталисты – в велосипедных шортах. А еще зачастую они эксцентрики: у одних в офисе необходимо снимать обувь, другие разрешают сотрудникам приходить на работу с собаками. Но не стоит обманываться: здесь царят амбиции. «Люди больше интересуются твоим стартапом, чем тем, как тебя зовут», – сетует 24-летний Тристан Маттиас, приехавший сюда из Австралии.
Нынешний облик Кремниевой долины начал складываться еще в начале 1990-х. Я впервые приехала туда как репортер, и поначалу это место меня не порадовало. Снижение расходов на оборону по окончании холодной войны и экономический спад привели к увольнениям по всей Калифорнии. Успешными направлениями считались компьютерная верстка, мультимедийные компакт-диски и видеоигры.
Даже у великих бунтарей из Apple дела шли не слишком хорошо. Стив Джобс покинул основанную им компанию в 1985 году из-за конфликта с управляющим директором и с советом директоров, его триумфальное возвращение состоялось лишь по прошествии десяти с лишним лет.
В середине 1990-х все говорили о том, как изменить мир, сделав возможной связь между людьми при помощи компьютеров. Я побывала в школе, в которой экспериментировали в данном направлении, – учителя отправляли родителям учеников сообщения, подключаясь при помощи модемов через телефонные линии. Компания America Online реализовала идею «цифрового торгового центра», в котором можно было заказать доставку цветов. Он был довольно неудобным в использовании, но ощущение, что назревает что-то серьезное, не покидало.
На севере, в Сиэтле, Microsoft переживала настоящий бум, приспосабливая компьютеры к потребностям пользователей и хорошо зарабатывая на этом. В августе 1995 года она вышла в победители, оставив другие технологические компании далеко позади. Ее топ-менеджеры праздновали начало продаж операционной системы Windows 95. Тем временем в Кремниевой долине готовилась очередная «бомба».
Компания Netscape, разработавшая программу-браузер, которая позволяла пользователям перемещаться в глобальной Сети, разместила свои акции на бирже менее чем через год после выпуска продукта. Несмотря на статус «темной лошадки» и очевидные риски для инвесторов, цена одной акции в день открытия торгов подскочила с начальных 28 до 58,25 доллара, и рыночная стоимость компании достигла 2,9 миллиарда.
Выход на биржу Netscape ознаменовал начало надувания так называемого пузыря доткомов (от английского .com – «dotcom»). Именно тогда появились на свет такие великие компании, как Amazon и Yahoo!, – и другие, впоследствии канувшие в Лету: Webvan, Pets.com и сотни им подобных.
Разверните картинку, чтобы посмотреть инфографику
Эйфория от перспектив коммерческого использования Интернета – продажи косметики, проката грузовиков, службы знакомств и многого другого – подпитывала спекулятивный рынок акций. В 1999 году более 400 компаний – по большей части из технологического сектора – стали публичными.
В 2000-м рынок обвалился, уничтожив свыше 200 тысяч рабочих мест.
«Все эти стартапы были правы. Они правильно оценили значение, которое будет иметь Интернет для нас, – признался мне как-то сооснователь Apple Стив Возняк. – Просто мы оказались не способны переварить все перемены настолько быстро».
В лексиконе обитателей Кремниевой долины есть специальные слова, с помощью которых удается даже неудачу представить едва ли не победой. «Итерация» (iteration, повторение цикла) означает вывод на рынок продукта, не беспокоясь о его совершенстве, – точные настройки будут произведены позже, на следующем цикле развития. «Поворот» (pivoting) – резкая смена курса, осуществленная, прежде чем закончатся деньги.
Ошибки и падения освобождают место для новых идей и новых игроков. Сейчас Google занимает часть территории бывшей Silicon Graphics, Inc. – компьютерной компании, один из основателей которой помог создать Netscape. Facebook обновила старый кампус Sun Microsystems. Попытки связать Интернет и телевидение не сразу оказались успешными – но тут появился YouTube.
Настала эпоха соцсетей. Один из основателей Facebook, Марк Цукерберг, перебрался в городок Пало-Алто, следуя своему хакерскому девизу «Двигайся быстро, круши всё». В Сан-Франциско группа друзей придумала способ делиться тем, что у них происходит в течение дня, используя до 140 символов, – так возник Twitter.
Обитатели Кремниевой долины нередко сами оказываются втянуты в эпохальные циклы «созидательного разрушения» инноваций. Люди лишаются работы. Их навыки становятся невостребованными. Семьи и привычный уклад переворачиваются с ног на голову.
В наши дни технологические компании разбираются с тем, что натворили, пытаясь преодолеть последствия грандиозных изменений в жизни людей. Их руководителей вызывают в Конгресс США для разъяснений: как они используют персональные данные своих клиентов? Как иностранные структуры с помощью современных технологий подрывают выборные процессы? Заложена ли в алгоритмах возможность контролировать то, что видят конечные пользователи?
С появлением искусственного интеллекта важнейшим ресурсом, наравне с вычислительными мощностями, стали данные. Но что будет, когда компьютеры научатся думать и самостоятельно принимать решения? Пока же голос человека может решить многое. Скажем, после того как более 3 тысяч сотрудников Google подписали протест против использования искусственного интеллекта для анализа изображений с дронов, компания решила не продлевать контракт с министерством обороны по данному проекту. А в минувшем ноябре 20 тысяч сотрудников Google по всему миру протестовали против непрозрачной политики компании по отношению к сексуальным домогательствам на рабочем месте.
Или еще один пример: компания Salesforce создала отдел по этике и гуманному использованию технологий – в ответ на критику из-за контракта с Таможенно-пограничной службой США.
Я встретилась с Джоном Хеннесси, бывшим президентом Стэнфордского университета, а ныне председателем Alphabet, материнской компании Google. Джон располагает к себе, но при этом в разговоре держит дистанцию. По его словам, тот факт, что современная технологическая индустрия уделяет все большее внимание вопросам этики и социальной ответственности, заставляет глубже задуматься о миссии Кремниевой долины.
«Компаниям сегодня сложно разобраться с тем, какую ответственность им следует возложить на себя и как действовать, руководствуясь не только интересами акционеров, – как учесть более широкие интересы, общественные», – рассказывает Хеннесси.
Жизнь стартапа
Тем временем молодежь продолжает прибывать в Долину.
«В кофейне нередко можно услышать, как люди оживленно обсуждают криптовалюты и Google, и некоторых это отталкивает. А мне нравится», – делится впечатлениями Шрия Неватия, менеджер по продукту родом с севера штата Нью-Йорк. Шрия уехала из Бостона сразу после того, как закончила учебу в Университете Тафтса.
За три года в Кремниевой долине она поменяла уже два места работы и сейчас работает на третьем. «Конечно, это выглядит не лучшим образом, но я предпочитаю работать в небольших стартапах», – объясняет Шрия такое непостоянство.
В Пало-Алто я встречаюсь с Джошуа Броудером – он сидит у бассейна в доме, где летом 2004 года жил Марк Цукерберг, когда запускал свое детище – социальную сеть Facebook. Коллеги Джошуа трудятся за обеденным столом – его компания разрабатывает приложение DoNotPay (англ. «НеПлати»), робота-юриста, опротестовывающего штрафы за парковку, а также отыскивающего лазейки в ценообразовании и позволяющего недорого бронировать авиабилеты и отели. Состояние кухни – грязные тарелки и сковородка с присохшим томатным соусом – вполне соответствует «хакерскому» образу жизни: в одном и том же пространстве люди работают, едят и спят, стремясь как можно скорее запустить свой проект.
Преемственность поколений Кремниевой долины обеспечивают живые легенды технологического сектора – они живут технологиями, работают и инвестируют в этой сфере. Стив Возняк очень востребован, он ежегодно получает больше тысячи приглашений выступить с лекцией. Отчасти его популярность обеспечена тем, что он «еще один Стив», создавший Apple, человек, внесший вклад в создание любимой истории времен становления Кремниевой долины. Не исключено, что Воз, как его часто называют, самый настоящий гений, но он не зазнается, считая себя обычным человеком. Стив часто рассказывает хорошо известную историю из своей биографии: когда компания проводила IPO в 1980 году, он продал 80 сотрудникам часть своих акций Apple по более низким (до размещения) ценам.
«Меня очень волнуют вопросы справедливого распределения богатства», – поясняет Возняк.
Сообщество «братанов»
Нынешнюю Кремниевую долину можно смело назвать Долиной иммигрантов. Приток людей из других стран помогает компенсировать миграцию в другие штаты. В некоторых областях – таких как математика и компьютерные науки – доля рожденных за границей превышает 60 процентов (при этом у женщин данный показатель еще выше – 78 процентов родились не в США). Наиболее широко в калифорнийской хайтек-индустрии представлены индийцы, китайцы и вьетнамцы, но помимо них встречаются и выходцы из десятка других стран: к примеру, в 2015 году в технологическом секторе работали 42 сотрудника из Зимбабве и 106 кубинцев.
Благодаря столь разнообразному интернациональному составу Кремниевой долины компании – даже небольшие – представляют собой смесь языков и культур. Но даже в «смеси» хорошо видно, кому так и не удалось стать своим в Долине. В среднем в крупнейших технологических компаниях общая доля афро- и латиноамериканцев составляет всего 12 процентов. Женщины также представлены слабо – Кремниевую долину уже окрестили «сообществом братанов»: доля представительниц прекрасного пола в Google, Apple и Facebook едва превышает 30 процентов. Исследование, проведенное в сентябре, показало, что лишь 13 процентов основателей стартапов – женщины; наконец, дамам принадлежит всего 6 процентов учредительного капитала.
Однако постепенно положение меняется. По данным опроса с участием 80 американских компаний, проведенного общественной организацией AnitaB.org, в 2018 году доля технических специалистов женского пола составляла 24 процента; женщины занимали 18,5 процента руководящих постов.
Что касается заработной платы, согласно отчету кадрового агентства Hired, женщины в технологическом секторе получают меньше, чем мужчины на тех же должностях в 60 процентах случаев (в среднем количественный разрыв составляет 4 процента). Крупные технологические компании стремятся переломить ситуацию, но демографические показатели быстро не изменишь.
«Я слышала, как девушки говорят, что в Кремниевой долине им приходится тяжело, и они готовы к таком раскладу», – делится со мной впечатлениями менеджер по продукту Шрия Неватия за чашкой чая. Она основала группу Violet Society (англ. «Фиолетовое общество», по созвучию с Violent Society – «Жестокое общество»), помогающую женщинам и небинарным людям в первые годы работы в хайтек-индустрии, чтобы их стартапы могли встать на ноги.
Шрия видит огромную пользу в знакомствах, которыми мужчины обзаводятся, учась в колледже, через соседей по комнате или на ранних этапах карьеры. Компании, которые на первый взгляд возникают благодаря случайным встречам, на самом деле корнями уходят именно в такие «сети» знакомств. «Чтобы такие же удачные совпадения происходили и в женской среде, нужно больше женщин», – убеждена Шрия, пытающаяся объединить «сестер» по тому же принципу, по которому объединяются «братаны».
Болезни роста
С притоком все большего количества приезжих цены на недвижимость и аренду жилья растут. Многие жители Кремниевой долины, непричастные к хайтек-индустрии – и даже некоторые из тех, кто к ней причастен, – сталкиваются с ухудшением условий жизни, по большей части из-за дороговизны жилья.
Пожалуй, самая сложная ситуация в Восточном Пало-Алто, городке с 30 тысячами жителей и богатыми соседями: Facebook на севере, Google – на юге. В последние 50 лет здесь проживали преимущественно афро- и латиноамериканские семьи. Теперь начался приток европейцев и азиатов. Согласно данным агентства Zillow, средняя стоимость жилого дома, стартовав с 260 тысяч долларов в 2011 году, сегодня превысила миллион. Один миллион долларов! Такова цена дома, который себе могут позволить жители полуострова, растянувшегося от Сан-Франциско до Сан-Хосе.
Многие старожилы отнюдь не рады технологическому буму – стоимость аренды возросла, и они не могут позволить себе купить дом. Теперь эти люди вынуждены переезжать на окраины и тратить по несколько часов в день на дорогу до работы и обратно. Альтернатива – делить жилье с родными или друзьями. Или и вовсе уехать отсюда. «Они строят дома за миллион долларов по соседству с приютами для бездомных», – сетует пастор Пол Бейнс, который вместе с женой Шерил возглавляет общественную организацию в помощь нуждающимся в Восточном Пало-Алто.
Патрисия Картер живет в Восточном Пало-Алто с большой семьей: дочерью, взрослым сыном, его тремя дочерями, старшей из которых еще не исполнилось четырех, и бывшей подругой сына – она занимает гараж и платит за аренду. Патрисия работает водителем в почтовой компании UPS, и не так давно она едва не лишилась своего дома с тремя спальнями, купленного в ипотеку в 2003 году за 447 тысяч долларов (его собирались изъять как залоговое имущество из-за долгов по ипотеке). Патрисии повезло – ей помогли отстоять права на дом.
Майкл Сейбел, руководитель компании Y Combinator, отмечает один из аспектов проблемы поколений в современной Кремниевой долине. Молодые сотрудники требуют от компаний внимания к меньшинствам и социальной ответственности. Корпорации, нуждающиеся в талантливых работниках, вынуждены удовлетворять этот запрос.
Какую цель ставит перед собой Майкл? После окончания Йельского университета он планировал зарабатывать деньги – пока ему не исполнится 30, затем заняться детьми, а после 40 уйти в политику. Он переехал в Сан-Франциско в 2006 году и основал свою компанию – стоял у истоков и возглавлял Justin.tv, а также был одним из основателей Socialcam, которую в 2012 году купила Autodesk. В итоге Justin.tv преобразовалась в Twitch Interactive. К 36 годам Майкл стал отцом, но в политику идти расхотел – считает, что в своей нынешней роли может больше влиять на общество.
Если в Кремниевой долине и есть какой-то духовный центр, то, вероятно, он находится в «Архиве Интернета» (Internet Archive) – общественной организации, занимающей бывшее здание церкви в Сан-Франциско. Серверы неустанно работают, день и ночь архивируя большую часть того, что находится в открытом доступе, – почти каждую статью из Wikipedia, около четырех миллионов твитов ежедневно, более полумиллиона видеороликов YouTube в неделю. Архив накопил уже свыше 340 миллиардов веб-страниц – свое-образное «бюро находок» Интернета.
Туман, заполняющий помещение через открытые двери и окна, поддерживает температуру серверов, не давая им перегреться.
В Иллинойсе под угрозой штрафа в 1000 долларов «запрещается бить крыс бейсбольной битой». - :
