Кахетинская рапсодия
Тот самый дядя Гурген, который в позапрошлом году на базаре купил бесплодную корову и проиграл её соседу в шахматы. Дядя Гурген, который делал лучший хаши в округе. Дядя Гурген, который запрещал посыпать междурядья в своём винограднике щебёнкой, чтобы лучше росли сорняки, заставляя корни лозы устремляться вглубь земли. Дядя Гурген, который, казалось, был всегда, со времён Картлоса, прародителя Грузии.
Обычная кахетинская деревня – это не деревня вовсе, а ожившая легенда на пересечении путей земли и солнца. Как седовласые стражи, охраняют долину пики Кавказа. Текут по ней холодные ручьи Алазани, и во все стороны от них расходится белая дымка, как пар от только что приготовленного мяса. Над горой поднимается солнечный диск, жаркий, похожий на румяные лобиани на стене глиняной печи. Тепло расползается по виноградникам, обнимает гранатовые деревья, кизил, айву, инжир, орешник. Куры в истерике бегают по двору, забираются в амбар с кукурузой, откуда их гонят хозяйки, замахиваясь полотенцем и поминая чёрта. Иногда индюки наедаются перебродившего винограда и, пьяные, дебоширят в саду.
Хозяйки ставят на столы глиняные горшки с мацони на завтрак. Сохнет бельё на верёвках. Мычат коровы, лениво лают заспанные собаки, пастух гонит овец, грустный ослик тащит повозку с сеном. По улице меж деревянных домов с резными наличниками в ореоле серебряной пыли шагает утро.
Чтобы помянуть дядю Гургена, на улицах ставят столы и лавки во всю длину дороги. Ночью хозяйки варят обязательную хашламу, шилаплави с бараниной. Пшеничную кашу с мёдом и изюмом. Всю ночь варят, а утром заправляют. Когда её поставят на стол, каждый житель должен будет попробовать хотя бы ложку. А потом всей деревней поют «Гапринди шаво мерцхало» («Лети, чёрная ласточка» – грузинская народная песня).
Когда поёт грузин, вместе с ним поёт и всё остальное – вино и хлеб, земля и виноградник, дом и дорога, небо и солнце. И чем громче поёт, тем радостнее на душе. Ибо каждый крестьянин здесь горд, как князь. Кахетия подарила ему эти краски, эту гордость, эту песню, и песня эта – истинное восхваление неиссякаемости жизни.
Недалеко от нашего села, на холме стоят развалины древней стены. Стоит колокол с крестом, рядом панта – дикая груша. Я взобралась туда посмотреть, как распростёрлась ночь над полем. Как в поэмах Важи Пшавелы, застёжкою из перламутра был застёгнут небесный кафтан, подножия хребтов тонули в белёсом тумане. «Колеблется пламя во мраке, и дэвы сидят перед ним, костры разложив в буераке». И над горными перевалами взошла луна.
В книгах древних мудрецов написано, что луна – это просто дыра в небе, через которую за нами присматривает Бог. Смотрит на наш огромный мир, одинаково открывающий объятия для всех – для людей, для птиц, для всякого зверья. И требует только одного – чтобы мы никогда не употребляли во зло оказанного нам доверия.
В среднем на каждого жителя планеты приходится по 2 крысы. - :
